Двенадцать ворот Бухары - Страница 111

111

— Ай да Наим! — воскликнул весело Асад. — Ты коварнее даже Окилова… Дело говоришь! Но что вы скажете Хайдаркулу?

— Надо обойтись без его вмешательства! — отрезал Окилов.

— Верно! Но чей же это будет смертный приговор? — спросил Исмат-заде.

— А Козим-заде на что? — подсказал Наим.

— Да, Козим-заде, — пробормотал задумчиво Окилов. — Ладно, сейчас не будем решать, я хорошо продумаю и уж найду как быть, удивлю не только Хайдаркула, но и всех вас!

— Вот как?! — обрадовался Махсум.

Хорошо, даю вам один день сроку!

Виновность Козим-заде не была доказана, тем не менее Асад Махсум со своими дружками решил казнить его.

— Никогда не забуду, — зло сказал он, — как этот Козим-заде дерзил мне прямо в лицо, говорил: «Ваша лавочка недолго продержится, по законам революции вы понесете кару!» Выйдя на волю, этот тип не успокоится, насолит нам… Я согласен с вашим предложением, товарищ Оки-лов!

Асад Махсум подписал смертный приговор Козим-заде. Ни Сайд Пах-лаван, ни Хайдаркул не были оповещены об этом. Они рассчитывали, что дело Козим-заде будет рассмотрено на открытом заседании, невиновность его будет доказана и он выйдет на волю.

И вот однажды, когда Хайдаркул был в городе, Сайда Пахлавана вызвали к Асаду Махсуму. В мехманхане собралась уже вся компания — Исмат-джан, Окилов и Наим Перец.

— Заходи, Пахлаван! — приветливо сказал Асад. — Побеседуем… Этой ночью мне привиделись дурные сны… Тяжело на сердце! Человек — игрушка в руках судьбы, не знает, будет ли завтра жив. Мы так давно работаем с вами… Братьями стали.

— Вы, Саид-ака, у нас один из лучших! — подал голос Окилов. — И правда, вы наш старший брат!

— Да, да, вы брат наш! — настойчиво повторил Асад. — Кто у меня есть, кроме вас?! Все надежды на вас возлагаю, доверяю вам, как себе!

Сайд Пахлаван совершенно растерялся… К чему они клонят? Чего от него потребуют после такого вступления?..

— Врагов Советской власти становится с каждым днем все больше, — продолжал Асад, — они всячески изощряются, чтобы навредить нам. Тем крепче мы должны держаться друг друга, тем тверже защищать нашу власть, ни на мгновение не теряя бдительности! Иначе они нас уничтожат!.. И вот, Саид-ака, в связи с таким положением комиссия решила поручить тебе одно важное секретное дело.

— Если мне по силам, я всегда готов!..

— Дело нетрудное, но, кроме тебя, никто не справится… К тому же оно сугубо секретное.

— Да, да, кроме Сайда Пахлавана; не справится, — поддержал Исмат-джан.

— Что же это за дело? — охваченный сильной тревогой, спросил Сайд.

Асад Махсум решил, что его жертва уже достаточно опутана то шелковыми нитями похвал, то грубыми веревками устрашений и можно приступать к делу.

— Как тебе известно, нами задержан Козим-заде из Кагана, опасный контрреволюционер…

— Он не контрреволюционер, — прервал Сайд Пахлаван, — ты ошибаешься, Махсум!

Нет, это ты не знаешь всего. Он очень опасен, у нас есть в руках доказательства, документы… Он через Иран был связан с англичанами…

Кроме того, ходил по кишлакам, агитировал народ против нашей комиссии, собирал подписи под заявлениями, направленными против нас, и отсылал в центр! Сам в этом признался… Мы сочли нужным уничтожить его. Но ты же знаешь Хайдаркула, он не верит обвинениям, говорит, что знаком с этим парнем. Он начнет его защищать, отменит приговор. Рабочие из депо Кагана тоже поднимут шум. Ты ведь знаешь русских! Мастера поднимать восстание, делать революцию. Открыто казнить его нам не удастся… Обдумав все это, мы решили действовать таким образом: сегодня вечером будет открытый суд, комиссия докажет его преступления, но обвинительный приговор предоставит вынести суду в Кагане, куда и передаст дело. Сам Хайдаркул одобрит такой приговор. Конвоиром до Кагана назначим тебя. В долине Шакалов, примерно на середине ее, ты застрелишь преступника и вернешься. Мы составим акт, что он убит при попытке к бегству, — и дело с концом!

Сайд Пахлаван был так поражен, что не мог произнести ни слова. Наконец он пробормотал:

— Хотел бы знать, почему именно мне поручается это дело?

Асад Махсум сгреб в кулак свою аккуратно подстриженную пышную бороду, что служило у него признаком гнева, и запальчиво сказал:

— Это ты, Сайд Пахлаван, задаешь мне такой вопрос?! Ты, мой доверенный! Я всегда считал тебя очень разумным человеком!

В разговор вмешался Окилов:

— Все знают, что Сайд Пахлаван правдивый, честный человек: если он застрелил, значит, нужно было! И не бойся, в это дело могут быть посвящены только здесь присутствующие, ясно?

— И не думайте, что мы отлыниваем от этого, — заявил Наим Перец, — я, например, сам хотел, но комиссия отказала, — никто-де не поверит, что застрелил при попытке к бегству… Все знают, что мы с Аббасом враги.

Сайд Пахлаван понял, что они твердо решили покончить с ни в чем не повинным Аббасом. Значит, придется ему для виду согласиться на их предложение и спасти юношу. К сожалению, сейчас невозможно посоветоваться с Хайдаркул ом… Словом, нужно принять поручение и хорошенько продумать, как избавить Аббаса от гибели…

Время еще есть.

— Хорошо, согласен, — сказал наконец после долгого раздумья Сайд Пахлаван. — Хоть я никогда еще не убивал, но раз это нужно для нашего дела, выполню… Поедем мы на конях или пойдем пешком?

— Конечно, пешком, — усмехнулся Окилов. — Ведь ему нельзя доверить коня… А если вы будете на коне, а он, привязанный к вам веревкой, засеменит рядом, то о бегстве и помышлять «е сможет. Вся штука в том, чтобы его попытка к бегству была правдоподобна.

111