Двенадцать ворот Бухары - Страница 40

— Не ты один, брат. Тысячам бедняков в деревне есть нечего. А у кучки толстопузых в городе и у кишлачных баев пороги из золота… Революция должна все это изменить, разрушить до основания. Теперь пришло время беднякам порадоваться, трудящиеся должны вздохнуть легко.

— Да с чего же? Вот я, например, малоземельный дехканин…

— Получишь земли вдоволь! — перебил Хайдаркул Сайда Пахлавана. — Правительство землю тебе даст, семян для посева, ссуду без процентов…

— Быков даст?

— Если найдет нужным, и быков даст…

— Всем, всем?

— Тем, кто нуждается, тем, кто работает…

— Коли так, революция для бедняка радость! Постой-ка, а что будет с водой? Опять будем драться за воду? Революция ведь не может заставить дождь пролиться, наполнить арыки?

— Может! — решительно сказал Хайдаркул.

Сайд посмотрел на него, — шутит, что ли? Но Хайдаркул казался очень серьезным. Сайд Пахлаван удивился и больше ничего не стал спрашивать. Хайдаркул подумал минуту и сказал:

Можно реки перекрыть, и наполнить арыки, и покончить с раздорами из-за воды… все можно. Только сначала надо нам укрепиться. — Он встал и говорил, расхаживая по комнате.

Но ведь революция уже совершилась, — сказал Сайд Пахлаван, — мир вы прогнали, сами стали хозяевами; и казна, и Арк, и канцелярии ксиикалона, и управление миршаба — все теперь ваше, чего же много чего! — улыбнулся Хайдаркул, обернувшись к Сайду. — эмира это начало дела. Корешки-то эмирата, хоть и подгнили, глубоко сидят. Мешают работать, сеют разруху и беспокойство…

Еще трудно их отыскать и вытащить…

— Если власть сильна, ее глаза должны все видеть!

— Наша власть сильна! — сказал Хайдаркул. — Но кто знает, может, и среди нас есть эти корешки… Я слышал, ревком назначил Асада Мах-сума председателем комиссии по борьбе с басмачеством. Без проверки, без совещания назначил…

— Я не знаю, что такое ревком, объясни-ка мне, друг, — сказал Сайд Пахлаван.

Хайдаркул вдруг расхохотался.

— Вот так молодец! — сказал он, хлопнув Сайда по плечу. — Я-то думал, что ты большой революционер, а ты, оказывается, не знаешь даже, что такое ревком!

— Что же делать — деревенщина…

Хайдаркул по возможности просто объяснил, как строится новая власть — правительство и партия. Потом добавил:

— Сейчас в рядах правительства и даже среди членов партии есть разные люди. Я лично некоторым из них не верю. Вот газета «Бухоро ахбори»— в ней как в зеркале это отражается. — Хайдаркул взял со стола газету и пробежал глазами. — Жаль, что ты неграмотный! Вот смотри — это номер от пятнадцатого сентября 1920 года. Тут есть приказ на узбекском языке, понимаешь? Вот он:

...

«Совет назиров Бухарской Советской Республики на основании того, что некоторые административные работники эмирской власти не выступали против советского правительства, а, наоборот, помогали ему и выразили желание для укрепления новой народной власти войти в ряды советского правительства, постановил:

1. Те, кто были административными работниками при эмире, но признали теперешнее советское правительство и хотят войти в ряды народного правления, считаются помилованными, т. е невиновными. 2 Бывшие административные работники, которые в настоящее время обязались проводить в жизнь мероприятия и законы революционного правительства, могут оставаться на своих местах.

3. Если же кто-нибудь из этих лиц не выполнит своих обязанностей и изменит новой власти, он будет предан суду революционного трибунала

За председателя Центрального революционного комитета

Орипов

Председатель Совета назиров Файзулла Ходжаев».

Понял, что это значит?

Сайд Пахлаван покачал головой.

— Это значит, — сказал Хайдаркул, — что теперешнее правительство идет на уступки и частично принимает на работу тех, кто работал и при эмире. Другого выхода нет. Своих людей не хватает или же они еще не могут работать. Например, возьмем тебя: ты неграмотный, не умеешь ни читать, ни писать, а другой еще хуже тебя. А дело-то выполнять надо!

— Ну ладно! — сказал Сайд Пахлаван. — Но ведь эти старые правители и управлять будут по-старому, как раньше делали. Значит, и новое управление не будет отличаться от старого.

— Нет, не так! Они должны идти по нашему пути, делать то, что мы им покажем. Но поскольку они «бывшие», то, конечно, доверять им вполне нельзя… Могут и какой-нибудь фокус выкинуть… За ними надо следить…

— Разве за всеми уследишь?

— В том-то и дело! Трудно, очень трудно! Но нет таких трудностей, какие мы не одолеем. «Мужчина тот, кто никогда не теряется», — говорим мы…

— Если бы эмир не перебил столько джадидов, вам было бы легче.

— Возможно… — сказал Хайдаркул, помолчал, прошел к столу и сел на свое место. — Вчера младобухарцы пошли вместе с нами — большевиками. Не з-наю, что из этого получится… Наверное, сейчас это нужно.

— А что ты начал говорить про Асада Махсума?

— Асад Махсум — отчаянный головорез, вспыльчивый, резкий, легкомысленный… Такому человеку, хоть и говорят, что он энергичный, боевой, поручать председательство в военной комиссии опасно. Ему прикажешь принести чалму, а он принесет с ней вместе голову.

— Да, по виду он таким и кажется, — сказал Сайд Пахлаван.

— А говорю я это потому, что хочу сделать тебе одно предложение.

— Ну-ка, — сказал, усмехнувшись, Сайд Пахлаван, — ты, верно, хочешь мне предложить тоже стать членом правительства?

— Да, — серьезно сказал Хайдаркул. — Я хочу тебе предложить, чтобы ты бросил все свои дела и шел нам помогать!